Если он станет отнекиваться и не запутает сам себя, если даже на очной ставке не сломается, никакой суд не приобщит его к делу Саидова. Это они хорошо понимали.
— Кому-то передал деньги. В доме их нет, — уверенно сказал Кадыралиев, отвечая на свои же сомнения. — Но кому? Ничего, узнаем! Обязательно узнаем!
Тихову показалось, что Кадыралиев не случайно расхвастался, твердо обещая то, что весьма трудно выполнимо.
Не знал Тихов, что вот это хвастовство тоже ляжет лыком в строку и повлияет на окончательное решение саидовского родственника — Ниязбая.
В первом же встретившемся на пути кишлаке они решили перекусить хотя бы лепешек с чаем, но чайхана оказалась закрыта, и никто не мог ответить, когда откроется. Базарчик, который видели они не очень многолюдным, но и не пустынным, когда проезжали здесь до обеда, совершенно вымер. Словно кто-то распорядился разогнать всех по домам.
В следующем кишлаке все повторилось, ну, а дальше вообще уже не на что было рассчитывать: начинало смеркаться.
Голодные и расстроенные вернулись они в гостиницу довольно поздно. На душе — кошки скребут. Будто обложили их красными флажками и не выпускают из круга. Информация об их намерениях опережает их постоянно. Руки опускаются от такого. Да и мысли кощунственно-непривычные в голове:
«Вся республика что ли коррумпирована? А, может, вся страна?»
Вдруг — звонок. Порывисто-будоражащий. Междугородный. Кому это вдруг понадобилось? Не Москва ли?
Комментариев нет:
Отправить комментарий